Наш проект ставит своей целью комплексное описания динамики языковых контактов в циркумполярном регионе в свете современной контактной лингвистики.
Для осуществления этой цели мы выделили несколько контактных зон внутри этого региона: таких, где взаимодействие языков, с одной стороны, очевидно интенсивно, а с другой – недостаточно документировано на сегодняшний день. Сравнивая эти зоны, мы надеемся понять, какие черты являются характерными именно для Севера, а какие могут быть встречены и в других контактных зонах мира.
Каждую зону исследует команда лингвистов, не первый год специализирующихся на этих языках. Совместными усилиями в рамках настоящего проекта мы делаем важный шаг от синхронного описания языков циркумполярного региона к динамическому описанию взаимовлияния этих языков друг на друга. Собственно лингвистическое описание последствий контактов на различных языковых уровнях – фонетики, морфологии, синтаксиса, лексики и дискурса – дополняется социолингвистическим описанием, базирующимся на синхронных статистических данных и устной истории.
Помимо проведения тематических исследований конкретных зон, мы также изучаем особенности доминирующих языков (русского и английского) автохтонного населения Арктики и составляем лингвогеографическую поселенную базу данных по всем арктическим языкам .
В последние годы появилось немало литературы по теме языковых контактов, однако циркумполярный регион практически никогда не был предметом такого исследования при том, что есть объективные параметры, характерные именно для этого региона и, возможно, влияющие на особенности языковых контактов:
-
- крайне низкая плотность населения,
- большие расстояния и между различными языковыми сообществами, и нередко между членами одного языкового сообщества,
- ежегодные миграции на сотни километров,
- тяжелые климатические условия и универсальные особенности адаптации к ним,
- охота и собирательство, частично скотоводство при полном отсутствии земледелия и пр.
Очевидно при этом, что языковые контакты в циркумполярном регионе менялись с течением времени. Однако если более давние по времени процессы происходили в разных его частях по-разному, то в XX в. по всему Северу наблюдается один и тот же языковой процесс: языковой сдвиг под влиянием доминирующего государственного языка. В то же время разные языковые сообщества оказываются подвержены ему в разной степени, в зависимости от своего размера, типа хозяйства и других, скорее социально-экономических, чем лингвистических параметров.
Отдельной проблемой становится изучение исторического процесса замены традиционного многоязычия на автохтонных языках региона русским моноязычием. Социолингвистические описания языков циркумполярного региона по-прежнему единичны, поэтому сначала мы решаем задачу реконструкции для каждой зоны бытовавших ранее практик многоязычия (их свидетельства мы ищем в мемуарной литературе, государственных архивах и в социолингвистических интервью), а затем уже анализируем их динамику в условиях языкового сдвига на доминирующий язык (русский, английский, финский, шведский, норвежский).
Динамика языковых контактов в циркумполярном регионе является, тем самым, такой проблемой, в которой пересекаются самые различные направления лингвистики: социолингвистика, диахроническая лингвистика, описательная лингвистика и типология.
➔ Зоны контактов, изучаемые в рамках проекта
➔ Лингвогеографическая база данных
Зоны контактов, изучаемые в рамках проекта
В рамках проекта исследуются следующие лингвистические ареалы, представляющие особый интерес с точки зрения контактов:
-
- Средний и Верхний Таз и Средний Енисей (северный селькупский, южный селькупский, кетский, эвенкийский, русский).
- Нижний Енисей (тундровый ненецкий, тундровый энецкий, лесной энецкий, нганасанский, долганский, эвенкийский, пиджин говорка на русской основе, русский).
- Нижняя Колыма (юкагирский, эвенский, чукотский, якутский, русский).
- Внутренняя Аляска (верхнекускоквимский, дена’ина, коюкон, ингалик, центральный юпик, русский, английский).
Также мы включили в сферу наших интересов контактную зону «Нижний Амур и Сахалин» (нанайский, ульчский, орочский, негидальский, эвенкийский, нивхский, айнский, русский), т.к. культурно она практически ничем не отличается от циркумполярных, но с точки зрения географии принадлежит совсем другому региону. Для нас эта зона послужит контрольной группой, которая поможет отделить черты, объединяющие все автохтонные сообщества Сибири друг с другом от истинно арктических.
Все рассматриваемые нами территории являлись традиционной средой обитания для носителей разных языков. С одной стороны, для каждой зоны мы решаем как задачу реконструкции бытовавших ранее практик многоязычия, так и описания текущей социолингвистической ситуации. Для выяснения социолингвистических особенностей каждой зоны в прошлом мы ищем прямую и косвенную информацию о взаимодействии разных народов, ее населяющих, в мемуарной литературе, государственных архивах и в социолингвистических интервью. С другой стороны, мы ищем и описываем контактные влияния в структурах языков: фонетические, грамматические и лексические. Далее мы планируем произвести оценку степени интенсивности и структурных следствий этих контактов, уделяя особое внимание возможным корреляциям между разными типами контактов и разновидностями структурных изменений в языках, произошедшими под влиянием этих контактов.
Для большинства языков используются собственные полевые данные участников проекта, также привлекаются опубликованные данные, а по некоторым языкам мы консультируемся со специалистами. Языки, с которыми мы работаем, характеризуются большим генеалогическим и типологическим разнообразием и составляют представительную выборку языков циркумполярного региона.
Русский язык Сибири
Отдельно мы описываем особенности русского языка двуязычных носителей автохтонных языков указанных контактных зон на территории России. Эти региональные разновидности русского языка демонстрируют отдельные черты, обусловленные контактом с соответствующим малым языком, с одной стороны, и недоосвоенностью русского языка, с другой. При этом почти никогда эти разновидности русского языка не воспринимаются как заметно отклоняющиеся от литературной нормы ни самими людьми, их использующими, ни носителями стандартного русского языка.
Мы создаем корпус контактно-обусловленной русской речи билингвов-носителей малых языков Севера Сибири и Дальнего Востока. На данный момент в коллекции в разном объеме имеются образцы русской речи носителей самодийских языков (лесного и тундрового энецкого, нганасанского, ненецкого), тунгусо-маньчжурских (нанайского, ульчского, эвенского) и чукотско-камчатских (чукотского). Мы систематизируем и каталогизируем эту уникальную коллекцию аудиозаписей, расшифровываем конкретные записи и размечаем их на отклонения от стандартного русского языка.
Значительное число нарративов, составляющих наш корпус, — это русские версии рассказов на автохтонных языках, записанных участниками проекта в экспедициях по документации этих языков. Многие из этих рассказов уже расшифрованы или будут расшифрованы и отглоссированы специалистами по соответствующим языкам в ходе проекта. Это дает возможность исследовать интерференцию в обе стороны (из русского в автохтонный язык и из автохтонного языка в русский) на материале параллельных (или почти параллельных) текстов. Отдельное внимание при анализе интерференции уделяется явлению «прайминга»: известно, что структурные свойства того языка, на котором текст был записан первым, могут влиять на структуру текста на втором языке.
На материале создаваемого корпуса планируется изучать интерференцию в области фонетики, грамматики, семантики и дискурса. Так, наши первые исследования на этом корпусе обнаруживают такие любопытные явления как, например, пространственные и временные выражения с опущением предлога, вроде «мы тундре жили», плюсквамперфектные конструкции, вроде «пришли были», нестандартные сочинительные конструкции, такие как, например, «мука-да крупа-да».
Лингвогеографическая база данных
Наличие в команде проекта опытного специалиста по лингвистической картографии Ю. Б. Корякова позволяет осуществить дополнительную задачу инвентаризации и картографии всех циркумполярных языков в различные исторические эпохи в едином методологическом ключе.
Собранные данные сводятся в единую лингвогеографическую базу данных с последующей визуализацией в виде электронных и печатных карт; часть карт будет представлена онлайн, и пользователи смогут настраивать уникальные параметры визуализации. Осуществление этой дополнительной задачи позволит не только определить, но и наглядно представить зоны контактов, наиболее интересные с точки зрения лингвистики, с одной стороны, а также популяризовать полученные научные результаты, с другой. Разрозненность базовой информации о языках циркумполярного региона значительно затрудняет любые попытки поиска уникальных социолингвистических черт языков этого региона и динамического описания их взаимодействия. Благодаря включению в проект этой дополнительной задачи мы надеемся преодолеть эти сложности и связать результаты исследования отдельных контактных зон с остальными языками циркумполярного региона.
На настоящий момент создана база данных циркумполярных языков России с указанием количества говорящих на каждом языке по каждому населенному пункту – на основе данных переписи 2010 г. с внесением необходимых корректив от специалистов по этим языкам. Отдельно создана аналогичная база данных для первой половины ХХ в., которая основывается на материалах Всесоюзной приполярной переписи 1926 г.
Уникален ли север?
Мы ставим себе также задачу сравнения контактных зон циркумполярного региона друг с другом для выделения в них универсального и специфичного с точки зрения характера языковых контактов.
Создав контактологические описания для каждой из выбранных зон, мы планируем сравнить их с подобными описаниями для других регионов мира. Объединив и обобщив данные, полученные по каждой зоне, мы надеемся установить, можно ли, и в какой мере, предсказать результат структурных изменений в языке под влиянием контакта, исходя из социальных видов контактов (торговые отношения, брак, политическое доминирование, культурное доминирование и т.д.), особенностей многоязычия (диглоссия, рецептивное многоязычие (receptive multilingualism), ранний билингвизм, поздний билингвизм и т.д.) и структурных параметров языков. Тем самым основные результаты проекта будут помещены в общемировой контекст и станут заметным вкладом в общую теорию языковых контактов.